В ряду основательно подзабытых имён симбирских деятелей и уроженцев, прославленных своими делами и талантами, внесших несомненный вклад в историю России, стоит Алексей Иванович Узатис (1814 – 1875).

Кто это такой? Подобный вопрос мог бы задать себе сам автор всего несколько недель назад. Но, век живи – век учись, обязательно узнаешь что-то новое. То есть, хорошо забытое старое.

Алексей Узатис, уроженец села Кротково Городище, Архангельское тож, Ставропольского уезда Симбирской губернии (затоплено при создании Куйбышевского водохранилища), что в 60 верстах от Симбирска. Нельзя сказать, что ученик Симбирской гимназии напрочь позабыт потомством. Нет, люди поминают его добрым именем. В Нижнем Новгороде показывают бывший дом Узатиса – скромный такой, в котором поместился целый Театр кукол.

Быший дом А. Узатиса, современный театр кукол в Нижнем Новгороде:

«Алексей Узатис не был уроженцем Алтая», немножко печалятся краеведы Барнаула, но есть у них и великий повод для гордости: «Здесь начинал он свою профессиональную и научно-преподавательскую деятельность»!

В 1843 году Алексей Узатис издал «Курс горного искусства», задуманное как учебник руководство, научно и в полноте обобщающее проблемы горной техники: механика, бурение, взрывные работы, системы разработок и крепления горных выработок. В 1844 году автор удостоился престижнейшей в Российской империи Демидовской премии, а фолиант впоследствии неоднократно переиздавался.

Чем же не подфартило замечательному учёному на малой родине, которую он разделил с Карамзиным и Лениным? Тем, наверное, что, кроме успехов в науке Алексей Иванович был ещё и успешнейшим предпринимателем, внедрявшим научные достижения в жизнь и получавшим от того немалые дивиденды. Алексей Узатис-старший построил первую в России мартеновскую печь, первую на Волге землечерпалку, десятки пароходов, бороздивших морские и речные волны.

В России во все времена с подозрением относились к богатым людям. Ладно, если ты столбовой дворянин, князь или граф, наследовавший нажитые предками деревни, души и десятины, но если ты с нуля нажил капиталы, здесь что-то не то…

Вспомним литературного персонажа, друга Ильи Ильича Обломова, русского немца Андрея Ивановича Штольца – кстати, не с Алексея ли Ивановича Узатиса списал его наш великий земляк Иван Александрович Гончаров?

Отец нашего героя Иван Узатис имел маленький чин коллежского регистратора, равный армейскому прапорщику, но в Симбирской губернии существовала неформальная практика помощи даровитым детям из бедных семейств дворян и чиновников. До 1822 года её осуществляли местные масоны, которые в этом году в Российской империи были официально запрещены – но сами они от этого никуда не делись, запрет не сопровождался репрессиями.

С помощью добрых людей Алёша Узатис поступил в Симбирскую гимназию, откуда перевёлся в Санкт-Петербургский горный кадетский корпус, в 1834 году преобразованный в Институт корпуса горных инженеров. Это уже был счастливый билет и залог блестящей будущности: «Горные чины, - указывают историки, - представляли собой во многом закрытую от внешнего мира, привилегированную и материально обеспеченную касту».

Горный институт в Санкт-Петербурге, где учился и преподавал А. Узатис:

Алексей Узатис окончил институт среди первых (выпускники указывались не по алфавиту, а по успехам) с присвоением большой золотой медали и чина поручика – Корпус горных инженеров при Министерстве финансов в Российской империи был военизированной организацией.

21-летнего поручика направили на Колывано-Воскресенские (Алтайские) горно-металлургические заводы. В 1836 году его командировали на поиск залежей серебряной руды. В 1837 году Узатиса определили производителем проб и смотрителем музея при главной лаборатории в Барнауле.

Завод на Алтае, где служил А. Узатис:

В 1838 году ему поручили разработку курса геодезии для окружного училища – и в том же году отправили на заграничную стажировку, по возвращении из которой, в 1840 году, 26-летний Алексей Иванович был определён преподавателем горной механики и горного искусства в свой родной институт! Через три года он выдаёт «Курс горного искусства», а в 1844 году получает Демидовскую премию, размер которой составлял от 2,5 до пяти тысяч рублей – и, как бы, неожиданно, выходит в отставку, успев дослужиться до майора.

Иллюстрация из книги А. Узатиса:

Если человек не болен, не проштрафился по службе, то бросать столь удачно складывающуюся карьеру, он способен, разве, для ещё более удачной карьеры! Так и вышло. Отставной майор Алексей Узатис сдружился с отставным поручиком Дмитрием Егоровичем Бенардаки (1799 – 1870), первым россиянином, удостоенным «титула» миллионера.

Дмитрий Егорович Бенардаки, компаньон и тесть А. Узатиса:

Русский грек начинал как винный откупщик, производитель и продавец крепких спиртных напитков, монополизировавший оборот спиртного во множестве российских губерний (в том числе, Симбирской) но, главное – в российских столицах!

Со временем сфера интересов Дмитрия Егоровича расширилась, во многом пересекаясь с интересами Алексея Узатиса: он приобрёл чугуноплавильные и железоделательные заводы, занимался золотодобычей. Интересы первого русского миллионера ширились, с ними возрастала квалификация Алексея Ивановича, который погрузился в вопросы судоходства и судостроения.

8 марта 1849 года при деятельном участии Дмитрия Бенардаки в Санкт-Петербурге основана «Нижегородская машинная фабрика Волжского буксирного и заводского пароходства». Было решено строить в окрестностях города судостроительную компанию, на что выделили внушительную сумму в 500 000 рублей серебром.

30 июня 1849 года в Нижний Новгород прибыл отставной майор Узатис, назначенный руководителем будущего предприятия. Алексей Иванович с самого начала столкнулся с колоссальными трудностями, которые создавали потенциальные конкуренты, но уже 21 июля ему удалось приобрести на своё имя участок между пригородными деревнями Сормово и Мышьяковка. Так появился существующий доныне завод «Красное Сормово».

В мае 1850 года Сормовский завод под руководством Алексея Узатиса спустил на воду своё первое судно – деревянный колёсный пароход «Ласточка» с изготовленной здесь же паровой машиной паровозного типа на 24 лошадиных силы.

В 1851 году у отставного майора Алексея Узатиса и его супруги, выпускницы Смольного института, близкой подруги Ольги Николаевны Полтавцевой (1823 – 1880), будущей генеральши Скобелевой родился сын Алексей (1851 – 1880), которому суждено было стать проклятием семьи…

Но пока всё прекрасно! В 1853 году началась трёхлетняя Крымская война, и на «Нижегородскую машинную фабрику», связанную с морским министром светлейшим князем Александром Сергеевичем Меншиковым (1787 – 1869), которого беспощадная молва назвала основным виновником поражения россиян, хлынул «золотой дождь» – контракт на постройку вооружённых пароходов для Каспийской военной флотилии.

Уже в 1854 году компания была преобразована в «Камско-Волжское акционерное пароходное общество» с капиталом 800 000 рублей. Воспользовавшись экономическим кризисом, разразившимся после окончания войны, отставной поручик Бенардаки смог стать единственным владельцем пароходной фабрики, а отставной майор Узатис, на формально принадлежавшей которому земле эта фабрика располагалась, стал его единственным компаньоном.

Отношения скрепили «династическим» браком. Овдовевший Алексей Иванович сочетался супружескими узами с молодой вдовой, виконтессой Елизаветой Дмитриевной Деманэ де Бьем (1843 – 1927), урождённой Бенардаки, младшей дочерью миллионера. Женщина воспитывала трёх дочерей от первого брака и была на 31 год моложе второго супруга, вечно занятого на заводе.

Разница в возрасте и в интересах привела к тому, что у Елизаветы Дмитриевны появился любовник, некий граф Перхенштейн. О сердечных делах госпожи Узатис судачил весь Нижний Новгород – муж, как водится, узнал обо всём последним. Алексей Иванович очень болезненно переживал ситуацию.

В 1870 году семья распалась. Алексей Иванович уехал в Петербург, Елизавета Дмитриевна с возлюбленным – за границу, где гораздо проще можно было вступить в новый брак. 28 мая того же года на лечении в Германии умер Дмитрий Егорович Бенардаки. Тело миллионера привезли в Россию, где на петербургском перроне гроб встречал лично император Александр II – случай небывалый в истории, чтобы государь так выражал скорбь по подданному, не входившему в императорскую семью.

В 1875 году отошёл в лучший мир и Алексей Иванович Узатис. Правда, в 1872 году судьба по-своему порадовала его – после брата, отставного капитана Петра Ивановича, он получил в наследство в Симбирске небольшую усадьбу по Анненковскому переулку (ныне улица Железной Дивизии), ценой всего в 300 рублей: садик, надворное строение и три небольших флигеля, которые в дальнейшем именовались в документах «избами». Одна из них - на главном фото к этому материалу (до нашего времени не сохранилась. Фото 1983 года). Триста рублей, конечно, безделица для зятя миллионера – но, как знать…

Три сына Алексея Ивановича – Константин, Алексей и Николай, избрали военную стезю. Алексей Алексеевич выделялся среди братьев. Блестяще окончил Николаевское инженерное училище в Санкт-Петербурге, служил на Кавказе, прекрасно владел языками, к изучению которых имел природную склонность, считался прекрасным службистом. Отчаянную храбрость дополняли в нём стальные нервы. Был немногословен – но умел, что называется, насмерть припечатать единственным словом.

Сразу после смерти отца братья Узатис ввязались в какую-то крайне рисковую финансовую аферу. Им нужно было (очень срочно!) сравнительно немного денег, чтобы сорвать колоссальный куш. Эх, вспомни они про отцовские избы в Симбирске! Алексей Алексеевич пришёл к командиру полка и попросил выплатить жалованье за несколько месяцев вперёд, чтобы раздобыться необходимой суммой. Командир отказал, афера рухнула, братья потеряли всё.

Стальные нервы Узатиса-младшего не выдержали – он потребовал отставки, не жалея в рапорте убийственно дерзких выражений для командира. На официальной военной карьере был поставлен крест.

Отставной прапорщик Узатис отправился на Балканы, сотрясаемые восстаниями славян против Османской империи. Добровольно вступил рядовым в роту партизан и за отчаянную, но расчётливую храбрость был удостоен черногорского ордена Князя Даниила I.

После того, как в 1877 году началась очередная война с турками, Алексей Узатис прибыл в расположение российской армии с отрядом черногорских добровольцев, был представлен командовавшему 16-й пехотной дивизией генерал-лейтенанту Михаилу Дмитриевичу Скобелеву (1843 – 1882), которому очень глянулся, и стал его ординарцем.

Н. Дмитриев-Оренбургский. Генерал Скобелев. На знаменитой картине генерал запечатлён ведущим в атаку солдат квартировавшего в Симбирске 5-го Калужского пехотного полка:

Узатис-младший и его черногорцы кошмарили турецкие тылы, приводили «языков», громили мосты и склады. Поначалу, экс-офицер действовал, как волонтер, но Скобелев добился его восстановления в армии. За бои под Плевной прапорщик получил чин подпоручика, орден Святого Владимира 4-й степени и золотую саблю «За храбрость».

В решающей битве при Шейново 28 декабря 1877 года подпоручик Узатис под убийственным огнём первым ворвался на вражеский редут. Михаил Дмитриевич представил его к чину поручика и ордену Святого Георгия 4-й степени! Генерал лично привёз представление в штаб, чтобы невозможно было отказать по формальным признакам.

В. В. Верещагин. Скобелев под Шипкой. В толпе всадников за генералом должен скакать и подпоручик А. Узатис:

А чем же ответил Алексей Алексеевич? Поздним вечером 6 июля 1880 года близ болгарского города Филиппополь (современный Пловдив) на мать Михаила Дмитриевича, Ольгу Николаевну Скобелеву, занимавшуюся помощью раненым и пострадавшим от недавней войны, было совершено разбойное нападение. Женщину зарубили шашкой вместе с 22-летней горничной и кучером. Убийцей подруги собственной матери и матери своего благодетеля оказался поручик Узатис.

По слухам, Скобелева должна была везти крупную сумму – едва не миллион рублей, но разжиться убийце удалось всего двумя сотнями золотых монет… Уцелевший при расправе казак поднял тревогу. Разбойника окружили и он покончил с собой…

История эта отчего-то очень болезненно переживалась симбирянами – может, оттого что корни легендарного «белого генерала» Скобелева уходили в симбирские пределы? Дом Узатиса по Анненковскому переулку на протяжении многих лет считался «проклятым местом», которое никто не хотел покупать, и никто не хотел здесь селиться.

Иван Сивопляс, научный сотрудник

Музея-заповедника «Родина В. И. Ленина»